Інстытут палітычных даследаванняў "Палiтычная сфера"
Агляд падрыхтаваны ў межах супольнага праекта “Кніжны агляд” Iнстытута палітычных даследаванняў “Палітычная сфера” і Цэнтра еўрапейскіх даследаванняў у Мінску.
Станоўчыя практыкі захавання і папулярызацыі габрэйскай спадчыны: дапаможнік на аснове польскага і беларускага досведу: [зборнік артыкулаў навукова-практычнай канферэнцыі, г. Брэст, 20―21 жніўня 2011 г.] / пад рэдакцыяй А. Бяляўскай, А. Максімоўскай, А. Сідаровіч. – Варшава: Музей гісторыі польскіх габрэяў, 2012. – 270 с.
Агляд падрыхтаваны Аляксеем Братачкіным.
Вышедшая в 2012 году книга «Станоўчыя практыкі захавання і папулярызацыі габрэйскай спадчыны…» является частью польско-беларусского проекта описания еврейских местечек на окраинах бывшей Речи Посполитой. В книге задаются вопросы о том, что такое беларусская и еврейская идентичность, как сегодня можно восстанавливать утраченный исторический опыт и находить взаимопонимание.
Вышедшая в 2012 году книга «Станоўчыя практыкі захавання і папулярызацыі габрэйскай спадчыны: дапаможнік на аснове польскага і беларускага досведу» не только представляет собой сборник материалов конференции, состоявшейся в Бресте в августе 2011 года, но и является частью совместного польско-беларусского проекта. Этот проект фактически начался в 2009 году, и его целью было описание нынешнего состояния прежних еврейских местечек на окраинах прежней Речи Посполитой.
В 2010 году «энтузиасты, историки и фотографы» из Польши и Беларуси отправились в первую научно-исследовательскую экспедицию в Беларусь, чтобы собрать материал для тогда еще не открывшегося Музея польских евреев и портала «Виртуальный штетл». И, как это обозначено в предисловии, сразу была замечена разница между тем, что происходит в Беларуси и Польше: хотя в Беларуси, в период существования советской власти, множество религиозных объектов было уничтожено, в ней сегодня все еще можно обнаружить какие-то материальные следы жизни еврейских общин (дома, могилы и так далее), которые в Польше уже исчезли или «прикрыты» рекламными щитами и новыми строительными материалами.
Констатируя эту разницу, участники и участницы экспедиции столкнулись еще и с чем-то большим, чем просто материальные следы прежней истории евреев, – с феноменом оставшейся спустя много лет живой памяти о совместном проживании беларусов и евреев в местечках. О результатах этих экспедиций, и не только, говорится в шести разделах книги.
Методология исследования «малого урбанистического пространства»
В первом разделе «Культурны ландшафт, памяць, ідэнтычнасць» представлены материалы, в которых авторы пытались задать теоретические рамки исследований культурного наследия. В тексте Юзефа Маркевича (Варшава) «Праект “Віртуальны Штэтл” як практыка прасторы беларускага мястэчка» предлагается посмотреть на исследование еврейских местечек как на «опыт географического пространства (и на индивидуальном, и на национальном уровне), связанный с ощущением истории и культуры». Это означает «освоение пространства и даже архитектуры и придание ей символических значений». В результате возникают «ментальные карты», при помощи которых реконструируется нечто большее, чем просто материальные следы истории: становится необходимым использование категории «памяти» (как запоминания и, одновременно, забывания и отрицания) и смена практик представления о локальной истории.
По мнению польского автора, исследование еврейского культурного наследия в Польше и Беларуси как раз показывает, что сегодня нельзя говорить о существовании «непроницаемых, параллельных культурных миров»; речь идет о том, что наследие локальной культуры – это уже «часть глобальных, транснациональных процессов, часть этого наследия сохраняется в другой стране или даже на другом континенте». Специфика нашего региона заключается в том, что долгое время (как минимум, до падения Берлинской стены) социальная память находилась в замороженном состоянии, но теперь мы должны все это переосмыслить, вернуть утраченный опыт. Кроме того, «локальная культура должна быть готова принять наплыв альтернативных нарративов или даже критику».
Как обозначает Юзеф Маркевич, ссылаясь и на других исследователей, еврейский штетл/местечко как часть локальной культуры – это нечто большее, чем материальный феномен, мы имеем дело с «состоянием сознания» и другими культурными феноменами. Штетл – это многомерное явление, его история началась фактически со времен черты оседлости и завершилась при установлении нового коммунистического порядка и во время Катастрофы европейского еврейства в годы Второй мировой войны. Это «малое урбанистическое пространство» имело свои традиции и пережило свои волны модернизации, штетл был и «социальным организмом», сочетавшим различные социальные группы и классы. Пространство штетла можно рассматривать и в качестве «сетки социальных значений», что помогает понять распределение знаковых мест, памятников, возникших уже в коммунистическую эпоху на месте прежнего религиозного «сакрального» пространства.
Идентичность как проблема
В тексте Агаты Максимовской (Варшава) «Палякі? Беларусы? Габрэі?» внимание обращено на вопрос проблематизации идентичности, возникающий в ходе исследований местечек. Исследователи, этим занимающиеся, по сути, «ищут и самих себя», обнаруживая часто трудности при ответе на вопросы о том, как правильно определить содержание собственных представлений о «польских евреях», «беларусских евреях», о том, «кем являются беларусы и кем являются поляки».
Если попробовать структурировать представления беларусских участников экспедиции, звучавшие во время обсуждений, то беларусская идентичность в этих представлениях, по мнению Агаты Максимовской, может рассматриваться через идею совместного проживания евреев и беларусов и через совместный опыт освоения травмы, возникшей в 1930-е годы при уничтожении беларусской и еврейской интеллигенции. Сегодня беларусская идентичность также проблематична, в силу того, что существует в «колонизированном» российской культурой пространстве, но восстановление памяти о еврейском наследии поможет и более точно очертить границы беларусской идентичности.
В тексте Алы Сидорович (Минск) «Горад – месца сустрэчы культур» как раз говорится об общем состоянии дел с сохранением еврейского культурного и исторического наследия в Беларуси. Автор также обращает внимание на то, что становление белорусского национального проекта в начале ХХ века не было бы возможным, если бы не социальная инфраструктура местечек, возникшая и существовавшая в Беларуси. Следы этой инфраструктуры до сих пор обнаруживаются в Беларуси, как и следы непосредственной коммуникации face-to-face, существовавшей между представителями еврейского/иудейского и беларусского/христианского сообществ, в виде воспоминаний об устройстве быта, о конкретных людях и связях с ними.
Визуальный материал, устная история и история повседневности в исследованиях местечек
В остальных разделах книги как раз описывается конкретный исследовательский опыт, возникший и рассчитанный на беларусский контекст. Размещены тексты Инны Соркиной об итогах, проблемах и перспективах исследований местечек в Беларуси, а также тексты, в которых описываются современные практики работы с историческим материалом: статья Александра Литина (Могилев) «Спосабы збору візуальной інфармацыі на прыкладзе кнігі “Гісторыя магілёўскага габрэйства: дакументы і людзі”», текст Иды Шендерович «Наратыў як культурная спадчына: летапіс габрэяў Магілёва», с включением методологии использовавшихся устных интервью. В текстах Антона Астаповича, Антона Вантуха, Нелли Дорошкевич и других говорится о проблемах сохранности архитектурного наследия, культовых сооружений еврейских общин. Также присутствуют материалы по работе с еврейской музыкальной культурой, литературой.
Целый раздел книги «Досвед польскіх і беларускіх грамадскіх арганізацый па захаванні культурнай спадчыны еўрапейскіх габрэяў» рассказывает о практическом опыте общественных инициатив, связанных с документированием еврейских могил, организацией краеведческих путешествий, волонтерского движения. Сам проект, о котором говорится в сборнике, как раз возник на пересечении нескольких важных дискурсов: демократизации и европейской интеграции, экономической трансформации и поддержки гражданского общества. В этом смысле и сами участники проекта создали социальные сети для обмена информацией и поддержки и включили в сборник материалов информацию о том, как такая общественная активность может быть возможной в беларусском контексте.
Память о Холокосте в Польше и Беларуси
Небольшой раздел книги, который привлек внимание, называется «Рэпрэзентацыя гісторыі габрэяў у праграмах сярэдняй школы». Ведь именно от способов трансляции исследований еврейской истории в системе образования зависит поддержание в обществе интереса к этой проблеме. В разделе, к сожалению, всего два текста, один из которых написан Ханной Венгжинек (Варшава), которая исследует проблему того, как в польских школах изучают историю евреев и Холокост, а второй написан Мартой Шиманьской (Варшава) и посвящен тому, как изучают историю евреев в Беларуси, с опорой на анализ школьных учебников, изданных в Беларуси в 2000–2010 годы.
Несколько удивил тот факт, что на беларусскую ситуацию предлагается только взгляд со стороны (хотя указано, что текст написан по материалам, подготовленным Ириной Поляковой, учительницей истории из Гродно), хотя подобные обзоры уже делались беларусскими исследователями. Тем не менее, было интересно ознакомиться с этим исследованием. Марта Шиманьска делает вывод о том, что тематика еврейской истории и тема Холокоста подаются «очень поверхностно», а «евреи в учебнике представлены в отрицательном свете» – в качестве «зажиточной буржуазии, которая не относилась хорошо к беларусскому населению»; причины Холокоста и создания гетто не анализируются, а сам материал по еврейской истории и быту дан крайне фрагментарно. Соглашаясь с общей критической интонацией автора, можно несколько поспорить с ее тезисом о том, что евреи представлены в отрицательном свете; скорее, в школьных учебниках речь идет об игнорировании смыслов и контекстов социальной и этнической истории. Отметим, что и к польской системе образования другой автор, Ханна Венгжинек, применила критический подход.
Прочитав текст Венгжинек о том, как проблематика Холокоста стала изучаться в Польше и почему она не изучалась долгое время, можно найти много общего с беларусской ситуацией. После Второй мировой войны еврейское население Польши практически исчезло, как и в Беларуси, но политика памяти, осуществлявшаяся в социалистической ПНР и советской Белоруссии, была ориентирована отнюдь не на увековечивание памяти погибших евреев. Речь скорее шла о том, что главными жертвами были поляки (хотя евреи составляли половину от общего числа жертв) и «советские мирные граждане» (национальная составляющая нивелировалась в СССР). Понятие Холокоста стало фактически использоваться и в Польше, и в Беларуси только в начале 1990-х годов, после советской перестройки и демократических преобразований в Польше, хотя в учебной литературе это понятие стали использовать в Польше раньше, чем в Беларуси.
В Польше прошли публичные дискуссии по поводу включения этой тематики в учебные программы, в Беларуси таких дискуссий не было, и на данный момент в публичном пространстве тема Холокоста широко не освещается. В негативном смысле Польшу и Беларусь еще объединяют реформы в образовании и сокращение часов на изучение истории в целом, в силу чего невозможно правильно организовать изучение любых тем, не только темы Холокоста и еврейской истории. Но в Польше общество протестует против такого сокращения часов, в то время как в Беларуси эта тематика обсуждается мало. В итоге можно констатировать некую «похожесть» ситуации в Беларуси и Польше, но только с той разницей, что в Польше все же имеется гораздо больше возможностей для нормальной работы с историческим прошлым, в том числе и в системе образования.
Именно поэтому так необходимо сегодня сотрудничать для решения и прояснения этих общих проблем в Беларуси и Польше, проблем, выходящих далеко за национальный уровень и касающихся общеевропейской памяти о еврейском наследии и Катастрофе. Сборник материалов «Станоўчыя практыкі захавання і папулярызацыі габрэйскай спадчыны» является хорошим примером такого сотрудничества.
